мой личный дневник от имени живой девушки
28.07.2023
Я помню себя спокойной и счастливой, перебирающей про себя и не находящей причин для беспокойства во внутреннем и внешнем мирах. Вот случился наш первый поцелуй, мы вышли с ужина, а после — долго просидели в кофейне, которую искали среди разнообразия в Kadıköy, потому что зимой в Стамбуле непросто найти тёплое и чистое заведение. Вот я думаю, как люблю свою новую квартиру и хочу в неё возвращаться. У меня хорошо поставленная частная практика, я люблю свою работу, у меня есть деньги на счету и поступят ещё. Поддерживаю регулярность в терапии, и наивно полагаю, что мою привязанность к обучению гештальт-терапии ничего не пошатнёт. Я наслаждаюсь красивейшей дружбой с человеком, которого люблю. Семья поддерживает мои размышления о возможном переезде в Турцию. Мне хорошо с тобой, я тянусь, чтобы вновь поцеловать, а ты синхронно в такт сближаешься со мной. Мы пересели в Старбакс, женщина позади тебя с добрым восхищением рассматривает меня. Я думаю: любимые женщины очень красивы, возможно, ей нравится наблюдать, как мы наслаждаемся друг другом. Мы думаем, как было бы хорошо найти другое место. Я тогда возмущалась: уф, капризный стамбульский парень, не нравится ему азиатская часть, ишьь, только Beşiktaş ему подавай.
Возвращаясь домой, я горько и взахлёб рыдала. Близость с мужчиной всё ещё наводит на меня гигантскую тоску по папе, пробуждает как нерв больного зуба горе от его смерти и боли от невозможности быть вместе, рассказывать ему истории в духе: папа, я встретила мужчину, он смешной, зрелый и добрый. Что ты о нём думаешь? А ещё он сразу понял мою особенность и сказал: что, снова сходила в туалет, чтобы что-то обдумать? А я правда смотрела на себя и глубоко дышала, чтобы осознать происходящее. Папа, ну как без тебя понимать мужчин?
На следующее утро ты позвонил мне с толчка, треская дистанцию между нами. Я охренела, но была рада такому акту и невозмутимой себе.
Когда я уже ощущала тебя близким, наткнулась на фото в инстаграм у девушки, создающей путеводители по Стамбулу. Там было фото пекарни, в которую мы заходили и ты рассказывал, что оказываясь в гостях в Kadıköy, вы берёте гостинцы именно здесь.
Я зашла в галерею проверить: да, твоё фото сделано именно перед этой дверью, а на фоне те же картины и миндальные печенья.
В тот вечер мы ели лахмаджун. Отныне где бы я не ела его, он всегда с привкусом того вечера, где говорю: я сыта ещё с обеда — ела пасту, не буду, не голодна. И съедала твою порцию. Несмотря на насмешки людей, позже я нашла сырный лахмаджун и даже сохранила локацию, чтобы возвращаться.
#sleepydamira #damiraistanbulda
Я помню себя спокойной и счастливой, перебирающей про себя и не находящей причин для беспокойства во внутреннем и внешнем мирах. Вот случился наш первый поцелуй, мы вышли с ужина, а после — долго просидели в кофейне, которую искали среди разнообразия в Kadıköy, потому что зимой в Стамбуле непросто найти тёплое и чистое заведение. Вот я думаю, как люблю свою новую квартиру и хочу в неё возвращаться. У меня хорошо поставленная частная практика, я люблю свою работу, у меня есть деньги на счету и поступят ещё. Поддерживаю регулярность в терапии, и наивно полагаю, что мою привязанность к обучению гештальт-терапии ничего не пошатнёт. Я наслаждаюсь красивейшей дружбой с человеком, которого люблю. Семья поддерживает мои размышления о возможном переезде в Турцию. Мне хорошо с тобой, я тянусь, чтобы вновь поцеловать, а ты синхронно в такт сближаешься со мной. Мы пересели в Старбакс, женщина позади тебя с добрым восхищением рассматривает меня. Я думаю: любимые женщины очень красивы, возможно, ей нравится наблюдать, как мы наслаждаемся друг другом. Мы думаем, как было бы хорошо найти другое место. Я тогда возмущалась: уф, капризный стамбульский парень, не нравится ему азиатская часть, ишьь, только Beşiktaş ему подавай.
Возвращаясь домой, я горько и взахлёб рыдала. Близость с мужчиной всё ещё наводит на меня гигантскую тоску по папе, пробуждает как нерв больного зуба горе от его смерти и боли от невозможности быть вместе, рассказывать ему истории в духе: папа, я встретила мужчину, он смешной, зрелый и добрый. Что ты о нём думаешь? А ещё он сразу понял мою особенность и сказал: что, снова сходила в туалет, чтобы что-то обдумать? А я правда смотрела на себя и глубоко дышала, чтобы осознать происходящее. Папа, ну как без тебя понимать мужчин?
На следующее утро ты позвонил мне с толчка, треская дистанцию между нами. Я охренела, но была рада такому акту и невозмутимой себе.
Когда я уже ощущала тебя близким, наткнулась на фото в инстаграм у девушки, создающей путеводители по Стамбулу. Там было фото пекарни, в которую мы заходили и ты рассказывал, что оказываясь в гостях в Kadıköy, вы берёте гостинцы именно здесь.
Я зашла в галерею проверить: да, твоё фото сделано именно перед этой дверью, а на фоне те же картины и миндальные печенья.
В тот вечер мы ели лахмаджун. Отныне где бы я не ела его, он всегда с привкусом того вечера, где говорю: я сыта ещё с обеда — ела пасту, не буду, не голодна. И съедала твою порцию. Несмотря на насмешки людей, позже я нашла сырный лахмаджун и даже сохранила локацию, чтобы возвращаться.
#sleepydamira #damiraistanbulda
27.07.2023
27 июля, спустя пять месяцев и длинного лета в Анталии, я завела папку Istanbul в заметках, чтобы писать о тебе. Всё остальное будет во главе, ты — лишь небольшой частью, красивым дополнением. Но папка Istanbul была создана мною, чтобы не забывать о тебе, о нас, и не терять этих сцен: вот мы танцуем на твоей кухне, что могла стать нашей; вот мы готовим совместно, так же в первый день знакомства, как и едем на базар на твоём байке; вот я целую тебя, глядя на Босфор, а ты ворчишь на карту за ложные маршруты и просишь использовать google maps, просишь остановиться и не затягивать поцелуй, потому что тут люди, а прощаться и отпускать друг друга сложно; вот мы орём друг на друга в последний день, и уже успели сказать, как сильно сожалеем о встрече (не знаю, о какой именно — вообще, или той случайной на проспекте в Şişli (или это был уже Beşiktaş?), или этой вечерней в Nişantaşi. Помню просто, как сильно я злилась и считала, что у меня есть все права злиться и предъявлять это громко, с обидой, негодованием. Я спешила к тебе через весь Стамбул, отвечая подруге в мессенджере: нет, конечно, не влюбилась. И правда верила себе.
Стамбул был ветренным, когда я думала, почему 《чужие》пытаются быть ближе, чем ты. Ты, вероятно, и правда верил, что я в безопасности. Я не считала, что мы — да.
И правда, ненавижу ту встречу случайную вдоль большой дороги, которая оказалась пуста в утро выходного, что редкость для живого Стамбула, где более восемнадцати (18!!) миллионов. Фак, ну как так? Я ненавидела и любила тебя тем утром, а вечером больше ненавидела. А через три дня больше любила. Но тогда я (сложно подобрать слово) решила (?): мы должны попробовать. Кто мы такие, чтобы не? Сможем ли простить себя? И я стала пытаться: долго сидела у Босфора, заглядывала в магазинчики за чаем в Beşiktaş, бродила по Şişli, ожидая тебя после рабочего дня. Фак, sunny, более 18 миллионов, и мы с тобой сталкиваемся лбами! Как я искала пути к тебе через десятки узких улочек среди высоток у Mekidikoy?
Мы с тобой в суматохе разбитых сердец и жизней от землетрясений на юге Турции, на границе с Сирией — моя самая красивая история. Хренов ты ублюдок.
#sleepydamira #дамираипсихология #damiraistanbulda
27 июля, спустя пять месяцев и длинного лета в Анталии, я завела папку Istanbul в заметках, чтобы писать о тебе. Всё остальное будет во главе, ты — лишь небольшой частью, красивым дополнением. Но папка Istanbul была создана мною, чтобы не забывать о тебе, о нас, и не терять этих сцен: вот мы танцуем на твоей кухне, что могла стать нашей; вот мы готовим совместно, так же в первый день знакомства, как и едем на базар на твоём байке; вот я целую тебя, глядя на Босфор, а ты ворчишь на карту за ложные маршруты и просишь использовать google maps, просишь остановиться и не затягивать поцелуй, потому что тут люди, а прощаться и отпускать друг друга сложно; вот мы орём друг на друга в последний день, и уже успели сказать, как сильно сожалеем о встрече (не знаю, о какой именно — вообще, или той случайной на проспекте в Şişli (или это был уже Beşiktaş?), или этой вечерней в Nişantaşi. Помню просто, как сильно я злилась и считала, что у меня есть все права злиться и предъявлять это громко, с обидой, негодованием. Я спешила к тебе через весь Стамбул, отвечая подруге в мессенджере: нет, конечно, не влюбилась. И правда верила себе.
Стамбул был ветренным, когда я думала, почему 《чужие》пытаются быть ближе, чем ты. Ты, вероятно, и правда верил, что я в безопасности. Я не считала, что мы — да.
И правда, ненавижу ту встречу случайную вдоль большой дороги, которая оказалась пуста в утро выходного, что редкость для живого Стамбула, где более восемнадцати (18!!) миллионов. Фак, ну как так? Я ненавидела и любила тебя тем утром, а вечером больше ненавидела. А через три дня больше любила. Но тогда я (сложно подобрать слово) решила (?): мы должны попробовать. Кто мы такие, чтобы не? Сможем ли простить себя? И я стала пытаться: долго сидела у Босфора, заглядывала в магазинчики за чаем в Beşiktaş, бродила по Şişli, ожидая тебя после рабочего дня. Фак, sunny, более 18 миллионов, и мы с тобой сталкиваемся лбами! Как я искала пути к тебе через десятки узких улочек среди высоток у Mekidikoy?
Мы с тобой в суматохе разбитых сердец и жизней от землетрясений на юге Турции, на границе с Сирией — моя самая красивая история. Хренов ты ублюдок.
#sleepydamira #дамираипсихология #damiraistanbulda
21.06.2023
из-за интенсивности событий и смены локаций, может забываться череда событий, так и чувства можно проскакивать, не понимать, что происходит. внимательность и бережность к себе — возможность поддерживать себя. обесценивание, вероятно, отзывается наибольшей болью.
...
с большинством клиентов мы работаем долгосрочно. работаю сейчас и чутка завидую им, потому что у меня каникулы от терапии, а так хочется как раньше прибегать и от волнения не мочь связать смыслы и слова, но так хочется размещаться в своём пространстве, где терапевт за меня, со мной, для меня, и даже если не согласен, и если злится, и если сложно встретиться. всё таки очень, очень здорово и важно иметь своего терапевта, с кем долгосрочные, доверительные отношения, проходящие различные стадии, с вечным поиском новой формы дистанции и близости.
люблю терапию. люблю то, что она позволяет делать. одновременно она меня часто бесит. не без этого.
#sleepydamira #дамираипсихология
из-за интенсивности событий и смены локаций, может забываться череда событий, так и чувства можно проскакивать, не понимать, что происходит. внимательность и бережность к себе — возможность поддерживать себя. обесценивание, вероятно, отзывается наибольшей болью.
...
с большинством клиентов мы работаем долгосрочно. работаю сейчас и чутка завидую им, потому что у меня каникулы от терапии, а так хочется как раньше прибегать и от волнения не мочь связать смыслы и слова, но так хочется размещаться в своём пространстве, где терапевт за меня, со мной, для меня, и даже если не согласен, и если злится, и если сложно встретиться. всё таки очень, очень здорово и важно иметь своего терапевта, с кем долгосрочные, доверительные отношения, проходящие различные стадии, с вечным поиском новой формы дистанции и близости.
люблю терапию. люблю то, что она позволяет делать. одновременно она меня часто бесит. не без этого.
#sleepydamira #дамираипсихология
18.07.2023
Быстрая записка с полей пока не началась посадка. Короче, история.
Когда я собиралась лететь в Анталию, у меня отменился проект, на который я рассчитывала финансово, в плане единых хороших выплат, за работу, которую я люблю. Проект отменился, а мои дорогостоящие планы — нет. В этот же момент я всё искала свои сланцы, которые исчезли таинственно (хотя с моими переездами можно потерять идентичность, не просто домашние сланцы). Думала: окей, нужно взять прям как есть у бабули, только моего 36 размера. Так вот, прихожу к бабуле, она говорит: сланцы стояли на солнце, резина сжалась и они уменьшились до твоего размера.
В этот момент как по щелчку убедилась: лечу! Деньги придут!
Сегодня во время сборов перед возвращением домой, сланцы сложила в последнюю очередь, выбегая к такси, которое ждало (уже долго, кажется).
Думала, сложила их в сумку, что возьму в салон. А их нет. И не помню, чтобы куда-то их ещё складывала, тем более основной багаж я открывала в аэропорту.
Такая история. Очень символично и забавно!
Быстрая записка с полей пока не началась посадка. Короче, история.
Когда я собиралась лететь в Анталию, у меня отменился проект, на который я рассчитывала финансово, в плане единых хороших выплат, за работу, которую я люблю. Проект отменился, а мои дорогостоящие планы — нет. В этот же момент я всё искала свои сланцы, которые исчезли таинственно (хотя с моими переездами можно потерять идентичность, не просто домашние сланцы). Думала: окей, нужно взять прям как есть у бабули, только моего 36 размера. Так вот, прихожу к бабуле, она говорит: сланцы стояли на солнце, резина сжалась и они уменьшились до твоего размера.
В этот момент как по щелчку убедилась: лечу! Деньги придут!
Сегодня во время сборов перед возвращением домой, сланцы сложила в последнюю очередь, выбегая к такси, которое ждало (уже долго, кажется).
Думала, сложила их в сумку, что возьму в салон. А их нет. И не помню, чтобы куда-то их ещё складывала, тем более основной багаж я открывала в аэропорту.
Такая история. Очень символично и забавно!
18.07.2023
Когда я не пишу, тревожусь и грущу, что не делаю чего-то важного для поддержания себя в этой жизни. Это ощущается, кажется, ещё болезненнее, чем когда я пишу. Так, словно не использую жизненный орган, игнорируя, что он — естественная часть меня, которая должна жить, продолжаться со мной, из меня, в меня, для меня, через меня...
И столкнулась я вот с чем. Последние месяца четыре я хочу молчать, буквально, не говоря голосом. Это перетекает в нежелание и невозможность писать. Словно кто-то изнутри встаёт в позу и внятно говорит: молчи.
— Молчи. Не говори. Не пиши. Не выдавай. Храни в себе. Хорони в себе. Оставайся сама с этим всем. Это неважно. Не нужно миру. Мир справится без твоего голоса, без твоего мнения и мыслей, и без твоих знаний и без твоих (пусть и интересных) историй.
За 1,5 месяца отпуска (с малыми перерывами на рабочие звонки, чтобы не оставлять клиентов и зарабатывать на этот самый отпуск) я не написала ничего. А было и есть о чём: о себе, о любви, о войне, о местах, о море и горах, о работе и учёбе...
Отпуск и не планировался быть отпуском. Он рассматривался как 《поживу у моря немного. Мне до дрожжи в голосе и теле хочется покинуть Алматы 》.
Сейчас сидя в аэропорту, ожидая рейс в Анкару, почувствовав досаду во время сборов, мне вдруг захотелось писать. Писать, чтобы быть ещё более Собой. Писать, чтобы чувствовать и быть сильнее. Писать, чтобы поддерживать себя. Писать, чтобы использовать свой невидимый нематериальный орган, воплощающийся в целую жизнь, стоит лишь вести рукой по бумаге или клавишам.
Письмо — мой орган, божья данность, костыль, любовь, наказание, благословение...
#sleepydamira #дамираипсихология
Когда я не пишу, тревожусь и грущу, что не делаю чего-то важного для поддержания себя в этой жизни. Это ощущается, кажется, ещё болезненнее, чем когда я пишу. Так, словно не использую жизненный орган, игнорируя, что он — естественная часть меня, которая должна жить, продолжаться со мной, из меня, в меня, для меня, через меня...
И столкнулась я вот с чем. Последние месяца четыре я хочу молчать, буквально, не говоря голосом. Это перетекает в нежелание и невозможность писать. Словно кто-то изнутри встаёт в позу и внятно говорит: молчи.
— Молчи. Не говори. Не пиши. Не выдавай. Храни в себе. Хорони в себе. Оставайся сама с этим всем. Это неважно. Не нужно миру. Мир справится без твоего голоса, без твоего мнения и мыслей, и без твоих знаний и без твоих (пусть и интересных) историй.
За 1,5 месяца отпуска (с малыми перерывами на рабочие звонки, чтобы не оставлять клиентов и зарабатывать на этот самый отпуск) я не написала ничего. А было и есть о чём: о себе, о любви, о войне, о местах, о море и горах, о работе и учёбе...
Отпуск и не планировался быть отпуском. Он рассматривался как 《поживу у моря немного. Мне до дрожжи в голосе и теле хочется покинуть Алматы 》.
Сейчас сидя в аэропорту, ожидая рейс в Анкару, почувствовав досаду во время сборов, мне вдруг захотелось писать. Писать, чтобы быть ещё более Собой. Писать, чтобы чувствовать и быть сильнее. Писать, чтобы поддерживать себя. Писать, чтобы использовать свой невидимый нематериальный орган, воплощающийся в целую жизнь, стоит лишь вести рукой по бумаге или клавишам.
Письмо — мой орган, божья данность, костыль, любовь, наказание, благословение...
#sleepydamira #дамираипсихология
15:15 в Стамбуле. 15 января, уже прошли дни с моего прилёта ночью 12 числа, которые наполнены схожим маршрутом из дома до торговых центров (по делам, в кафе, за продуктами), нервными срывами и чувством, словно я и не нахожусь заграницей, в неизвестных мне местах. Снова думаю сегодня: зачем мне такой терапевт, которого нет, когда он мне так сильно нужен. Влюблённая пара напротив своей невозможностью оторваться друг от друга, прекратить касаться лиц, изменить направления глаз от – к, подталкивают завидовать их связанности, нежности и моментной наивности; и при этом помогают вспомнить, что можно очаровываться и любить, хотеть касаться не только кашемира и кружки кофе, зависеть от запаха другого. Я прячусь от взгляда любезного мужчины на кассе, который вынес мне кипятка через толпу, пытался понять мой турецкий. Чувствую симпатию и попытки сблизиться, но не уверена, что оно мне надо и хочется. Расстраиваюсь, что даже за деньги (сумма которых увеличилась с нового года, а время сократилось), не могу получить должной, желаемой поддержки от терапевта, несмотря на его (аля)попытки дать её мне. Хочу разрыдаться прямо в центре шумной кофейни, но паттерн сдерживать слёзы, когда хуёво – срабатывает. От того и напряжение, усталость, раздражение в разы сильнее. Вдох. Выдох. Более осознаваемый вдох, забытый выдох. Внимание убегает. Возвращаюсь к дыханию, пытаясь не оставлять себя без самоподдержки. Терапевт так и не ответил на моё взбешенное «я не успею, лан потом». Ловлю свой паттерн – желание быть догнанной, в своих попытках бегства, в первую очередь, от самой же себя. Хотя, на мой взгляд, только от себя мы и бежим. Мужчина с кассы начал обслуживать зал, пытается привлечь внимание, от того сложнее пустить слезу, и легче нервно тыкать по клавишам, чего не было давно. Подмигнул сейчас обаятельно, как и может делать взрослый красивый мужчина, но который тебе не нужен. Я же хочу отношений, при этом снова прячусь от возможности сходить на свидание. Решила пока терапию заменить на терапию письмом. Это, конечно, протестное избегание, ну и пох. И так забавно третий день находиться в новой стране, вовсе не чувствуя себя чужой так, как с теми, с кем есть определение «мы» между нами двумя, между группами. 16:07, возвращаюсь к дыханию, к попытке не оставлять себя без поддержки в одиночестве. Раздраженно и поддерживающе, пишу подруге, которая видела войну в Украине и была в шаге от изнасилования, смерти, плена…что қаңды қаңтар не сравним с происходящим в Украине. Люди умудряются это сравнивать и обесценивать её чувства, опыт, негодования вслух о войне. Тупые придурки!! – «Как твой терапевт», – возмущённо выдаёт обиженный голос. Теперь сдержала слёзы, столкнувшись со стеснением быть расстроенной туристкой среди местных и более устойчивых. Вдох. Выдооох. Шумные подносы в руках пожилого мужчины, который пытался забрать мой кофе. Стильные девчонки с покрытой головой, обаятельные и харизматичные турки, занятые и шустрые бариста, заботливые отцы, нервная я. Мои быстрые выдохи, мои смущённые взгляды иностранки от внимания мужчин вокруг. Мои обида и раздражение на терапевта. 16:36, слёзы прорвались, мужчина снова попытался забрать мой кофе (нахуя?).
